Автомобиль — символ человека-балласта, порожденный обществом людей-балласта
Автомобиль — это
проблема, которой занимаются сейчас в самых разных аспектах. Экономисты и социологи,
полицейские и строители, городские власти и министры. Все больше проявляются
многие «парадоксы автомобиля», обнаруженные при наблюдении и анализе того, что
происходит, когда автомобиль «наступает», особенно в условиях, когда к этому
наступлению не приготовились.
Рассмотрим это на
примере Франции. Здесь на борьбу с опасностью мобилизовано 50 тыс. человек,
разбитых на подразделения во главе с оперативным штабом, куда круглосуточно
стекаются сведения о поминутном ходе операций. Штаб рассылает приказы особым постам
наблюдения и держит в полной готовности несколько летучих бригад, чтобы
заткнуть брешь в случае прорыва. Нет, это не война, а обычный летний, ничем не
примечательный день в субботу, когда горожане отправляются на лоно природы. А в
понедельник целые колонки газет становятся списками по перечислению жертв
автомобильных катастроф... Так продолжается до конца сентября, когда цифры
становятся менее ужасающими.
Ежегодно
население целого города исчезает на дорогах Парижа. Почему? Парадоксы
нанизываются один на другой. Миллионы людей в выходной день убегают на машинах
прочь от улиц, отравленных бензиновой гарью и рыком машин: замкнутый круг.
Города переполняются машинами, купленными для удобства передвижения, что делает
это передвижение невозможным...
Сейчас средняя
скорость автомобиля в Париже 7 км/ч — меньше, чем в карете или на велосипеде.
Парк автомобилей все продолжает расти и можно вообразить, как на скорости 3 км/ч
на улицах городов ползут автомобили, а водители их мирно беседуют с шагающими
рядом пешеходами. Летом, вытянувшись как вагоны поезда, автомобили займут несколько
десятков тысяч километров в длину.
И хотя машина с
трудом продирается по городским улицам, где часами невозможно найти стоянку,
хотя она обходится слишком дорого (дороже, чем пользование такси в течение
года), хотя она создает в городах шум и вонь, штрафы и пробки, заставляет
непрерывно увеличивать контингент дорожной полиции, приносит смерть, да и
служит-то практически какой-нибудь месяц в году, чтобы съездить к морю или в
деревню к бабушке, многие считают для себя жизненной необходимостью иметь ее.
Все дело в том, что
автомашина сегодня превратилась в символ. Символ места, занимаемого тобой в социальной
иерархии. «У меня есть машина, следовательно, я существую» заменило
декартовское «Я мыслю, следовательно, я существую». Лишь для немногих автомобиль
остается орудием труда или только средством передвижения, если хотите, он стал
тем же эквивалентом значимости, каким являлись прежде бриллианты на шее жены
или розетка почетного легиона в петлице.
Отсюда следует:
чем больше моя машина, тем значительней я (еду куда хочу, когда хочу и на какой
хочу скорости — в отличие от общественного транспорта) со всеми вытекающими
отсюда последствиями.
Один американец, владелец
гаража, не находил сбыт маленьким европейским машинам, пока не додумался заказать
для них дверцы, захлопывающиеся с таким же впечатляющим стуком, что и у
многоцилиндровых шикарных «каров».
Так или иначе, но
автомобиль составляет часть нашего материального и духовного мира.
Радоваться этому
или нет? Ни то и ни другое. Просто у нас прогресс ставит столько же вопросов,
сколько и разрешает.
Желая утвердить европейские
малолитражки на американском рынке, имеющем давние традиции и опыт, фирмы
«Рено» и «Фольксваген» перепробовали все соблазны: экономичность,
маневренность, безопасность. Ничто не помогало. Богатый американец воротил нос
от недостаточно «представительных» автомобилей. До того дня, как безвестный
гений сбыта не придумал рекламный лозунг: «Вашей второй машиной будет «дофин»
фирмы «Рено». Дальше вы уже знаете: резкий взлет кривой продажи: европейские
автомобильчики заполняют США. Отныне иметь малолитражку уже не признак
имущественной слабости, а наоборот: теперь каждый ее владелец может упомянуть о
том, что «настоящая» большая машина стоит дома в гараже.
Любой водитель
едет тихо, лишь когда он один на шоссе. Отсюда аксиома: скорость автомобиля
увеличивается с ростом интенсивности движения. Поскольку владение машиной,
когда уже столько людей имеют ее, недостаточно подчеркнутый символ социального
могущества, нужно, чтобы она была более мощной, чем у остальных. Богатство обязывает.
И вот стрелка спидометра ползет за 180, за 200, за 220 километров. Человек начинает
ездить быстрее, отнюдь не научившись лучше управлять.
Ибо ведь все
водят прекрасно с самого детства... Так они считают. Вы охотно можете сообщить
знакомому что не способны забить гвоздь в квартире, что вы рассеянны, плохо
играете в карты, что не смогли преуспеть ни в одном начинании, но никогда ни за
что не признаетесь: «Я плохо вожу машину»! Не из застенчивости или ханжества,
нет, а просто потому, что нет такого водителя, который бы считал так (даже
после десятой аварии он станет уверять, что во всем виноваты другие). Для нас
сейчас умение водить машину также важно, как умение пить или покорять слабый
пол. Это один из непременных и обязательных атрибутов «настоящего мужчины», с
таким старанием взлелеянного прессой и кинематографом.
Технический прогресс
сокращает затраты физических усилий. Это верно. Увеличивает индивидуальные
возможности. Это тоже верно. Но требует гораздо большего напряжения, которое
влечет за собой в конечном счете небывалый нервный расход.
Когда были проложены
первые нити железных дорог, медики опасались, что человеческий мозг не перенесет
феноменальных по тогдашним понятиям скоростей (40 километров в час) и
предлагали высадить с обеих сторон дороги плотные стены зелени, чтобы изолировать
пассажиров. Но человек ушел в космос и благополучно вернулся назад. Возможности
его поистине безграничны. Да, нравственные возможности, но не физические
способности. Автомобиль, слепой и равнодушный, многократно увеличивает
возможности человека, но не поднимает его природных способностей. И при ходьбе
со скоростью 4 км/ч и за рулем «триумфа», где скорость 150 км/ч, время рефлекса
у человека одинаково.
Многие ли знают,
что с момента, когда замечена опасность, до начала действия проходит одна
секунда? Это при условии, что речь идет о самом простом действии, например,
затормозить — и все, а если обстановка более сложная, например надо
одновременно притормозить и обогнуть препятствие, времени потребуется, по
данным немецкого психотехника Шандора, почти две секунды, то есть примерно 60
метров на скорости 110 км/ч, прежде чем вы сумеете сделать малейший жест.
При этом речь до
сих пор шла о совершенно нормальном индивидууме, знающем правила и имеющем
водительские права. На первый взгляд все три характеристики обязательны для
человека, ведущего по дороге четырехколесную конструкцию. Но владеть правами отнюдь
не всегда означает... быть нормальным. Обследование 10 тысяч владельцев
водительских удостоверений в Детройте (США) выявило среди них 93 сумасшедших,
850 слабоумных и около тысячи человек, побывавших в психиатрической лечебнице.
Обследовать страну, где купить права –национальная игра, боюсь продолжать…
А знание правил?
В Бельгии проводили специальный конкурс среди водителей автобусов и тяжелых грузовиков,
короче, среди специалистов. Вопросник содержал 37 пунктов, причем на
размышление дано было несколько дней, И вот результат: из 872 участников лишь
20 — не больше и не меньше — смогли без ошибок ответить на все вопросы, а 484
человека, то есть больше половины, сделали от четырех до восьми ошибок! Это
профессионалы...
Вернемся к здоровым
людям, вернее к тем, кто считает себя здоровым. Поворочавшись в постели, встав,
почитав ночью и покурив, переволновавшийся современный человек не в силах
заснуть, наконец, принимает под утро две спасительные таблетки, чтобы через три
часа встать и ехать «в полной форме» на работу. На машине. Однако лабораторные
анализы показывают, что даже спустя 48 часов его организм находится под воздействием
принятого лекарства.
Здесь мы еще не
рассматриваем самую страшную опасность — алкоголь. Можно было бы рассказать о
повсеместно развивающихся новых «профессиональных» болезнях водителей, в частности
от поражения позвонков. У 95% людей старше 35 лет, много лет уже водивших
машину, позвоночник анормален; отсюда головные боли, радикулиты и т.д. Следует
лишь понять, что вести машину — не обычное состояние человека. Это — усилие,
соревнование, если хотите, даже подвиг, требующий большой тренировки, как
умственной, так и физической. Редкий спорт требует сочетания стольких качеств.
Вести реактивный «Боинг», прыгать с парашютом, подрывать мосты, переплывать
Ла-Манш — все это менее опасно по сравнению с продолжительным пребыванием за
рулем, ибо длится сравнительно недолго, требует кратковременного напряжения и
нестабильного.
Однако вернемся к
социальной стороне явления, ставшего частью нас самих. Болезненней всего оно затрагивает
молодежь.
Наши школьники
куда лучше нас знают марки всех автомобилей, их характеристики и возможности. В
пятнадцать лет мальчишка из семьи среднего достатка отказывает себе во всем,
экономит, оказывает (всегда за плату!) мелкие услуги, чтобы купить себе
мотороллер. А когда у него нет возможности приблизиться к идеалу «настоящего
мужчины», он идет на преступление: из ста случаев угона машин девяносто
приходится на юношей от 16 до 20 лет. И в этом некого винить, кроме нас самих,
превративших орудие передвижения в цель существования, в предмет,
символизирующий успех.
Здесь мы на конкретном
примере рассмотрели, к каким последствиям приводит научно-технический прогресс
для людей, которые в массе своей не понимают того, что они — балласт для той
техники, которой они пользуются, для той дороги, по которой проходит их жизнь.
Эта книга для тех, кто понимает, что использование машин, технических систем и других искусственных, созданных человеком систем вовсе не ведет к снижению физической, умственной или духовной энергии людей, а даже напротив, требует значительно большего человеческого ресурса при одновременном росте интенсивности его потребления, а в самом простейшем случае ведет к изменению пропорций между физической, умственной и духовной составляющими человеческой энергии
Комментариев нет:
Отправить комментарий